Тихий Океан - Страница 11

Ха, до чего же хитрой девчонкой была эта Лика. Я и подумать не мог, что в тот момент, когда Я гордо кивнул «Да!», на вопрос немой ли Я, она уже знала, чем и как Я способен принести ей пользу. Какая умничка! Наверное, именно это Я в ней почувствовал, ту громкую немоту, что роднила нас. Я не говорил, потому что мне так хотелось, а она молчала, потому что ей было так надо. И это гораздо лучше! Гораздо ценнее той тишины, что была у меня раньше. Какой смысл в собственной тишине ради удовольствия, когда кому-то она даётся с болью. Я чувствовал, что Лика тот человек, с которым бы Я мог поделиться не только теми несчастными шариками, но и чем-то большим, возможно целой жизнью, но не более.

Примерно через месяц, может чуть больше, мысли про стеклянные шарики начали испаряться сами собой. Во время прогулок, по свободным дням, Я то тут, то там встречал своих старых друзей, когда-то грубо выдранных из своей железной усыпальницы. Они снова спокойно лежали кто-то возле стадиона в траве, кто-то под лавкой, кто-то на асфальте возле подъезда. Проходя мимо, Я старался всегда вежливо здороваться с ними в мыслях, называя каждого по имени, но со временем что-то изменилось, и Я стал очень быстро забывать различия между одним стеклянным шариком от другого. Как то в один момент «Бац» и всё, встретив старого друга, даже не помнишь, чем он отличался от другого такого же. Кто знает, может быть задолго до меня, у них так же, был такой же друг, как Я. Он собирал их по всем дворам, запоминал их образы, давал им имя, складывал их в ту самую большую цистерну, а в один момент, конечно же, задолго до моего рождения, другие мальчики, которые были задолго до тех, что разворовали мою цистерну, точно так же разворовали цистерну того паренька, что жил, собирал, запоминал, давал имя точно так же как Я, но задолго до меня. Потом он встретил девчонку, что чем-то напоминала ему его, и имена старых стеклянных шариков со стеклозавода, сами по себе стали уходить, как ненужный на данный момент груз вины. Придумывая по дороге эту историю, мне становилось легче. Легче думать, когда ты проживаешь то, что уже было прожито, и быть уверенным что конец хороший, ибо жизнь с плохим концом не стали бы перематывать ещё раз. Кому это нужно мучить людей, раз за разом, заставляя идти по той же луже, думая лишь о том, что когда-нибудь она закончится?

Мои одинокие прогулки по дворам теперь несли лишь один смысл, прогулки ждали Лику со школы.

- Привет Черныш!

Лика приветливо улыбнулась, кидая в мои объятья свой ранец. Не зная моего имени, она называла меня Чернышом, в честь моих больших угольных глаз и кудрявых, чёрных как смоль волос. Я был совсем не против, мне нравилось это имя, оно смахивало на кличку для собаки, но зато было не таким как у всех. Опять же, кто знает, какие имена собачьи, а какие людские? Вдруг по какой-то ошибке, люди называют своих детей именами животных, а животных именами своих детей? Кто может с уверенность сказать что так, это так, а так это не так?

- Яблоко хочешь?

Лика остановилась возле мокрого дерева.

Я махнул головой в знак отказа.

- Зря. А я вот съем.

Она достала из кармана ранца большое красное яблоко и с сочным хрустом сделала первый надкус. Кусок оказался таким большим, что не сразу уместился в её маленьком ротике. Белый сок несколькими большими каплями стекал по её подбородку, находя пристанище в рукаве чёрной вязаной кофты, коем Лика утирала лицо.

- Сладко! – Довольно сказала Лика. – Пошли на гаражи!

Лика никогда не спрашивала, он говорила «Пошли», и Я шёл, не потому что это был приказ, просто и вправду она, как будто знала, чего хочу Я, и не видела нужды в этом убеждаться.

Утром того дня прошёл первый осенний дождь. Жители нашего района не сильно расстроились ему, напротив, каждый был ему в меру благодарен, по своей особой причине. Старики сказали тому дождю спасибо, за его свежую прохладу, за то, что он, наконец-то прибил дорожную пыль к земле, и дышать стало легче. Мужчины сказали спасибо первому осеннему дождю за грибы, и осеннюю рыбалку, что была отличным поводом убежать, от ворчливой жены, в раннее субботние часы с друзьями на природу. Развести костёр у реки, выпить по двести грамм водки и, вдохнув полной грудью мокрый от росы воздух сказать «Эх, красота!». Женщины же, были благодарны дождю и его прохладе, за возможность достать из шкафа лёгкую осеннюю одежду, которая немного позабывшись с весны, сейчас носилась, как новая. Я же был благодарен первому осеннему дождю, за то, что он был первым, первым дождём, после которого Я гулял с Ликой. Запахи мокрой земли и озона переплетались с лёгким ароматом женского парфюма «Красная Москва», которым пользовалась мама Лики, да так активно, что им пропахли все вещи в их доме, включая школьный ранец.

- Я через гараж перелезу, а ты с ранцем в щель пройдёшь. Просто я пачкаться не хочу, а то мама прибьет нахер.

Лика всегда выражалась при мне, стараясь как можно чаще повторять новые слова, которые ей удавалось узнать от взрослых, или в школе от ровесников, которых, за тот же мат она так публично стыдила.

Возможно, она старалась вдоволь насладится этим чувством в моём присутствие. В присутствие слушателя, который некогда ничего не скажет. Наверное, именно это её ко мне так и манило, моё молчание. Не сложно быть собой, когда на тебя смотрят и лишь одобрительно кивают, не сложно быть собой, рассказывая тайны немому.

Через пару дней после того случая с шариками и разбитыми коленками, когда мы только начали дружить, мы вместе шли в магазин, Я за сахаром, она за молоком. Лика спросила у меня: